В приведённом выше тексте графа Вентуры говорилось, что контакт между нуменом рода и членами оного позволял данному семейству находиться под покровительством сей сущности и вверять ей свою судьбу; обязанность же семьи заключалась, главным образом, в «прославлении» нумена деяниями его потомков и в преемственности «надлежаще» отправляемых обрядов.

Кроме того, такому роду дозволялось обращаться к своему нумену для получения наставлений, сохранять определённые знания, передаваемые по наследству, и поддерживать или, ещё лучше, приумножать особую власть, каковую эта семья утверждала в мире и укреплению которой подобные познания способствовали.

Мы уже рассмотрели, как связь нумена со своим родом неминуемо должна была ослабевать, с одной стороны, из-за нередких случаев вступления в брак его потомков с теми, кто не принадлежал данному роду, а с другой – преимущественно потому, что пневма нумена, содержавшаяся в крови его отпрысков, всё больше угасала из-за естественного прекращения «дыхания костей» в погребённом теле нумена, которое подвергалось разложению.

Притом, этот контакт в силу различных причин мог резко обрываться, например, вследствие несчастного случая с телом нумена или, как полагал тот же Вентура, из-за «обряда, выполненного «вразрез с традицией», совершённого потомком, виновным в предательстве, или же чуждым сему роду человеком».

Следовательно, в какой-то момент и каким-то образом некоторые роды лишаются подобной связи; и это должно было проявиться уже в довольно отдалённую эпоху: именно тогда, чтобы восстановить контакт, «возродив» неким способом нумен, его, пока оное ещё оказывалось возможно,[151] вопрошали о разрешении магического использования останков предка, то есть солей, экстрагированных из его костей.

Происхождение данной практики уходит в глубину веков, хотя примеры, каковые мы приведём в качестве доводов, увы, будут не так далеки от нас.

К проблеме сей особенной формы палингенезов, совершаемых посредством праха, среди многих прочих исследователей, обращается Давид ван дер Беке[152] – того же способа придерживался и Пьер Борель:[153] речь идёт о практике некой, так сказать, дозволенной некромантии для воскрешения собственных предков, а также намного более древних людей, с учётом сохранности останков и костей. Беке говорит следующее: «Но мы должны указать, что Борель считал, будто в фиале с помощью определённой разновидности допустимой некромантии можно вернуть к жизни отца, деда, прадеда или род целиком, а также древних римлян и евреев или того, кого пожелаешь, воскресив их в виде «тени», с присущим им внешним видом, при условии сохранности праха и костей».[154]